– Спасибо.

– Не благодари меня, милая. Я сейчас обрекаю тебя на са­мую страшную в мире головную боль.

Кейт втянула в легкие побольше воздуха, распрямила плечи и открыла дверь.

Джо поморщилась от назойливого шума голосов в гостиной.

– Поскорее возвращайся, – шепнула она и, выходя на ли­нию огня, выдавила слабую улыбку.

Джиф поднял лист фанеры и закрыл большую нишу окна ресторана. Лекси присела и быстро, ловко вогнала гвоздь в ниж­ний угол. Она что-то щебетала, но Джиф слышал примерно каждое третье слово. Ветер замер, а свет приобрел зловещий желтоватый оттенок.

Надвигается! – думал он. И быстрее, чем они ожидали. Его семья укрепила дом и скорее всего будет в нем пережидать ура­ган. Одного из своих кузенов и пару друзей он отправил закола­чивать коттеджи, и сейчас этот маленький отряд двигался с юго-востока на север.

Но рук все равно не хватало.

– Нэтану позвонили?

– Не знаю. – Лекси выдернула из кармана еще один гвоздь. – В любом случае папа не позволит ему помогать нам.

– Лекси, мистер Хэтуэй – разумный человек. Он хочет со­хранить то, что ему принадлежит. А кроме того, у него была целая ночь, чтобы все обдумать.

– Он упрям, как полдюжины мулов, а вместе с Брайаном – еще хуже. Это все равно что винить правнуков Шермана за то, что он сжег Атланту.

– Возможно, некоторые так и делают… Джиф поднял следующий лист фанеры.

– Значит, у них нет ни капли ума! – Сжав зубы, Лекси стук­нула молотком по шляпке гвоздя. – Я просто не переживу, если мне придется признать, что мои собственные отец и брат на­столько безмозглы. И слепы. Боже, Джиф, восьмидесятилетняя старуха без очков увидела бы, как Нэтан любит Джо Эллен! И грех заставлять их чувствовать себя виноватыми из-за этого.

Лекси выпрямилась и сдунула волосы с глаз. Затем угрюмо посмотрела на Джифа.

– Почему ты так ухмыляешься? Что, я уже измазала лицо?

– Алекса Хэтуэй, ты самая красивая женщина, какую я ви­дел в своей жизни! И не перестаешь изумлять меня. Я ведь, ка­жется, знаю тебя вдоль и поперек и все равно не перестаю удив­ляться.

– Ну, милый… – Лекси наклонила голову, захлопала ресни­цами. – Я стараюсь.

Джиф сунул руку в карман и нащупал маленькую коробочку.

– Я по-разному планировал этот момент. Но мне кажется, что я никогда не любил тебя больше, чем сейчас.

Он вытащил коробочку из кармана, следя, как расширяются глаза Лекси, и большим пальцем открыл крышку. Маленький бриллиант подмигнул с тонкого золотого кольца.

– Алекса, выходи за меня замуж.

Ее сердце распухло и стукнулось о ребра, глаза затумани­лись. Свет, отразившийся от бриллианта, ослепил ее. Она при­жала дрожащую руку к губам.

– О, как ты мог?! Как ты мог все так испортить?! – Резко от­вернувшись, она ударила молотком по дереву.

– Вот видишь! Что я говорил? – растерянно пробормотал он. – Ты снова меня изумляешь. Что тебе не нравится? Хочешь, чтобы я убрал его и дождался лунного света и свечей?

– Нет, нет, нет! – Всхлипнув, она снова стукнула молотком. – Совсем убери! Ты же знаешь, что я не могу выйти за тебя замуж. Джиф переступил с ноги на ногу.

– Я не знаю ничего подобного. Может, объяснишь? Разгневанная, с болью в сердце, она повернулась к нему.

– Ты прекрасно знаешь, что, если будешь просить, я уступ­лю. Ты знаешь, что я сдамся, потому что очень сильно люблю тебя. Но тогда мне придется отказаться от всего остального. Я останусь на этом проклятом острове, никогда не уеду в Нью-Йорк и даже не попытаюсь больше попасть в театр! И с годами я начну ненавидеть тебя, обвинять в том, что ты погубил мою жизнь. Я завяну здесь, засохну и все время буду думать, что могла бы стать чем-нибудь!

– Почему ты считаешь, что я заставлю тебя отказаться от Нью-Йорка, от театра и от всего, что ты хочешь? Почему дума­ешь, что я желаю для тебя меньше, чем ты сама? Лекси, чего бы ты ни хотела для себя, я хочу в два раза больше!

Она смахнула слезы со щек.

– Я тебя не понимаю. Я не понимаю, о чем ты говоришь.

– Я говорю, что у меня тоже есть свои планы, свои желания. Я не собираюсь всю жизнь махать молотком на острове.

Слегка раздраженный, он снял кепку, вытер ею пот со лба, затем снова натянул ее на голову.

– И в Нью-Йорке, надо полагать, иногда что-то строят. И там тоже требуется ремонт – точно так же, как в любом другом месте.

Лекси медленно опустила руки, пристально вглядываясь в его глаза, пытаясь прочесть их выражение.

– Ты говоришь что поехал бы в Нью-Йорк? Ты стал бы жить в Нью-Йорке? Ради меня?!

– Нет. Я говорю совсем не это. – Он нетерпеливо захлопнул крышечку и убрал коробку в карман. – Если бы я это сделал, то в конце концов озлился бы на тебя и мы бы вернулись туда, от­куда начали. Я говорю, что поеду ради нас обоих. Правда, даже с теми деньгами, что я отложил, некоторое время нам будет туго­вато. Мне придется много учиться, чтобы Нэтан взял меня в свою фирму и дал шанс.

– Работать с Нэтаном?! Ты хочешь работать в Нью-Йорке?

– Очень хочу. И очень хочу увидеть тебя на сцене в свете прожекторов!

– Но я, может быть, никогда не попаду на сцену…

– Еще как попадешь! – На его щеках появились ямочки, глаза из угрюмо-карих превратились в золотистые. – Ты ведь все время играешь – да, может быть, не замечая того… И игра­ешь прекрасно. Ты будешь на сцене, Лекси! Я в тебя верю.

Смех и слезы хлынули одновременно, и она бросилась ему на шею.

– О Джиф, как ты можешь быть таким идеальным? Именно тем, кто мне нужен? – Она обняла ладонями его лицо. – Таким абсолютно идеальным для меня!

– Я учился этому большую часть своей жизни.

– Пусть нам будет нелегко. Я могу работать официанткой, пока ты будешь учиться. И мы добьемся своего! Чего бы это ни стоило. О, скорее, скорее! Надень мне кольцо. – Лекси соско­чила на землю и протянула руку. – Я больше не могу ждать.

– Когда-нибудь я куплю тебе бриллиант побольше.

– Нет! – Она затрепетала, когда он надел кольцо ей на па­лец и, опустив голову, поцеловал ее. – Вот когда мы разбогате­ем, можешь покупать мне любые блестящие побрякушки, если захочешь. Кстати, я хочу, чтобы мы разбогатели, и не стыжусь говорить об этом! Но это кольцо… – Лекси подняла руку, по­вернула ее, и маленький камушек засверкал на солнце. – Оно самое лучшее.

Через два часа у Джо уже пульсировало в висках, а глаза на­чали косить. Кейт дважды возвращалась и уезжала, увозя и при­возя постояльцев, заглядывая в разные коттеджи. Брайан при­вез дюжину туристов из кемпинга, а затем отправился обратно посмотреть, не задержался ли кто-нибудь. Единственное, что она слышала о Нэтане, так это то, что он помогал заколачивать коттеджи на берегу.